» » Дружба между представителями враждующих сторон

Дружба между представителями враждующих сторон

Берландье справедливо отмечал: «Мы до сих пор не знаем, при каких обстоятельствах индейцы проявят гостеприимство, или это всего лишь зависит от их каприза. Мы лишь точно можем утверждать, что иногда они вероломны, а иногда полны человечности и доброй воли даже по отношению к своим врагам».

Человека, находящегося в лагере на правах гостя и пользующегося уважением у людей, индейцы обычно не давали в обиду. Техасец Ной Смитвик писал, что, несмотря на все утверждения о коварстве команчей, у него есть много причин, чтобы не согласиться с этим. Однажды он находился в их лагере, когда прибыл военный отряд племени вако. Они жаждали крови. Узнав о присутствии белого человека, вако раскрасили себя, надели военные одежды и потребовали выдать им врага. Но вождь команчей Мугуара встал на его защиту: «Нет! Этот человек мой друг, и сперва вам придется убить меня! Если хоть один волос падет с его головы, никто из вас не выйдет отсюда живым!» Воины команчей окружили Смитвика с луками и копьями в руках, и вако пришлось отступить. С другой стороны, известны иные случаи. В 1854 году пауни и понки жили в мире, когда группа молодых пауни не удержалась от возможности увести у последних нескольких лошадей. Вождь понков отправился к пауни, чтобы мирно решить конфликт и вернуть животных, но вождь пауни нарушил все законы индейского гостеприимства и не только потребовал взамен украденных лошадей подарить ему порох, но и заставил беднягу съесть два огромных горшка сваренных в моче бобов. В следующем году понки отомстили за нанесенное оскорбление, полностью вырезав охотничью общину пауни.

Враг, живущий в чужом лагере, городке или торговом посту, куда индейцы приходили торговать, подвергался опасности. Если индейцы чувствовали свою силу и были агрессивны, как черноногие, сиу или команчи, они могли убить его на месте. Если в тот момент они не были уверены в своей силе или с большим уважением относились к людям, к которым прибыли, то могли пойти на хитрость. В июле 1828 года команчи убили тонкава, находившегося в крепости Бехар. Тот несколько месяцев жил в этом городе, и команчи часто видели его и не причиняли вреда. Но они никогда не забывали, что он принадлежит к вражескому племени. Некоторые клялись ему в дружбе, предлагали отправиться в их селения, где бы он смог поохотиться на бизонов. Беспечный тонкав, несмотря на предостережения солдат Бехара, уехал с команчами. Спустя несколько дней патруль обнаружил его скальпированный труп.

На Южных равнинах самыми гостеприимными индейцами считались команчи. В 1830-х годах говорили о вероломстве арапахов, а липанов считали наиболее коварными краснокожими, которые, не задумываясь, хладнокровно нарушают законы гостеприимства даже в тех случаях, когда их враги наверняка не сделали бы этого. С возобновлением войны с команчами первое, что они сделали, – перерезали глотки всем мужчинам-команчам, которые взяли в жены липанок и поклялись оставаться с племенем своих жен и никогда не возвращаться в родное. Команчи в своем лагере, напротив, всегда твердо следовали законам гостеприимства, проявляя сострадание к попавшим в беду врагам. Тому есть много свидетельств. В 1813 году они приняли беглых революционеров, преследуемых войсками роялистов Игнасио Элисондо, даже несмотря на то, что были с ними в состоянии войны. Как-то раз в селение команчей шатаясь вошли два умирающих от голода осейджа. И хотя они были представителями ненавистного племени, команчи тепло приняли их и накормили. Правда, вскоре одного из осейджей убили, но в этом была только его вина. Перейдя границы дозволенного, он начал хвалиться победами и рассказал, как в одной хорошо известной битве убил команча. Хозяин сразу понял, что погибшим был его родственник, но не стал, нарушать законов гостеприимства лагеря. Он предложил осейджу вместе пойти на охоту и там прикончил его, предварительно рассказав, почему хочет убить его.

Пауни порой выговаривали гостей из других племен, о которых было известно или подозревалось, что они виновны в ранении или убийстве их соплеменника. Индейцы говорили, что иногда их даже убивали разъяренные родственники погибшего, если были уверены в их виновности, но они подвергались серьезной критике со стороны соплеменников и вождя общины.

Бывали случаи, когда между отдельными воинами враждебных племен возникала дружба. Хантер, проживший среди индейцев около двадцати лет, писал, что краснокожие всегда признательны за оказанную помощь и непоколебимы в своей дружбе. В пылу битвы, рискуя жизнью, индеец бросится спасать друга, даже если тот выступает на стороне противника. Хантер оставил воспоминания об осейдже Шингавасе и его друге Патонси. В молодости Шингаваса посетил селение канзов, где ему уделила слишком большое внимание жена одного из выдающихся воинов. Молодой канза Патонси помог юноше скрыться и избежать гнева разъяренного мужа. Спустя несколько лет между канзами и осейджами началась война. В одной из битв осейдж подстрелил Патонси и только собрался снять с него скальп, как неожиданно подоспел Шингаваса и, остановив занесенную руку соплеменника, спас жизнь друга.

В другом случае в лагере канзов толпа собиралась предать пыткам захваченного воина пауни, когда, к удивлению всего племени, вмешался воин канзов Шавонгаси. Вместе с друзьями он прервал проводимые церемонии, перерезал путы пленника, быстро усадил его на одну из лучших лошадей и призвал пауни мчаться прочь, спасая жизнь. Его соплеменники были возмущены, и в адрес Шавонгаси посыпались угрозы, но друзья встали на защиту смельчака. Когда его расспросили, выяснилось, что в прошлом этот пауни спас ему жизнь при схожих обстоятельствах и они подружились. Когда Шавонгаси узнал в пленнике своего спасителя, он не раздумывая бросился ему на помощь.

Индейскую церемонию братания описал торговец Джеймс Томас, которому стоило большого труда убедить вождя команчей в искренности своих помыслов. После многочисленных перепетий индеец позвал его в свою палатку, но Томас, опасаясь предательства, отказался. Вождь злился и настаивал, гневно сверкая глазами. В итоге, видя, что индеец безоружен, торговец согласился и вошел в палатку, где был радушно принят женой индейца. Усевшись на бизонью шкуру, Томас внимательно следил за руками команча, решив пристрелить его при первой же опасности. Но вождь зажег трубку, и они курили, пока жена готовила еду. Когда все было готово, она протянула миску со словами: «К сожалению, у нас нет костного мозга, чтобы сварить с мясом, а бизоны сейчас тощие. Это лучшее, что у нас есть, и мы рады видеть тебя». Поев, мужчины снова молча покурили, после чего вождь выбил пепел себе в руку и спросил Томаса, знает ли торговец, что в две предыдущие встречи он хотел убить его. Томас ответил утвердительно, помятуя, как вождь дважды грабил его. Вождь объяснил, что, увидев у него лошадей, купленных у враждебных команчам осейджей, подозревал, что Томас продавал им ружья. Дело в том, что осейджи убили его брата, о котором он очень скорбел. Когда вождь рассказывал о брате, по щекам его текли слезы. Затем он положил пепел, который держал, в руке, на землю, взял горсть пепла из костра, прикрыл им пепел табака и трижды похлопал по нему ладонью. Он еще дважды брал пепел из костра и повторял процедуру. При этом он плакал и стенал так, что Томас начал бояться за свою безопасность. Но вождь поднял голову и сказал: «Теперь я похоронил брата, но нашел другого. Теперь ты мой брат. – После чего обнял его, повторяя: – Брат мой, брат мой». Индеец надел на шею торговца амулет, сказав, что он будет защищать его от всех врагов. Амулет принадлежал его брату, но, отправившись в последнюю битву, он забыл надеть его и был убит. С тех пор вождь команчей стал верным другом Джеймса Томаса.

Церемония братания у пауни проводилась иначе. Ее очевидец и непосредственный участник так описал ее: «Я сидел в своей палатке… когда полог откинулся и внутрь без слов вошел хмурый вождь пауни. Мы давно были друзьями и несколько раз вместе побывали в серьезных переделках. Он сел на край моего ложа, взглянул на меня по доброму, но торжественно и начал тихо бормотать на своем языке полупеснь, полуречитатив. Понимая, что он проводит некий обряд, я молча смотрел на него. Через некоторое время он встал и протянул мне руку. Я дал ему свою, и он потянул меня, чтобы я встал, после чего обнял меня и провел руками над моей головой, лицом, руками, туловищем и ногами до ступней, не переставая бормотать. Затем вождь снова обнял меня, после чего повернулся ко мне спиной и поднял лицо к небесам, вознося молитву. Он снова обнял меня и повторил жесты.

Минут через пять этого действа он вытащил из своей котомки сверток, развернул его и достал свежий индейский скальп. Вождь дотронулся им до разных частей моего тела, после чего вытащил нож и аккуратно разрезал скальп вдоль пробора на две части. Протянув мне одну половину, вождь снова обнял меня и поцеловал в лоб. «Теперь, – сказал он по-английски, – ты мой брат». Вождь сообщил мне, что эту церемонию нельзя было выполнять без скальпа».

Дружеские отношения зачастую возникали и между разными общинами враждебных племен или отдельной общиной и целым племенем. В 1824 году понки были в дружеских отношениях с оглала-сиу, в то время как с брюле-сиу находились в состоянии войны. Питер Вилсон сообщал, как брюле напали на группу из тридцати возвращавшихся от оглалов понков. Спастись удалось лишь двенадцати. Среди убитых были все вожди понков, включая знаменитого Создающего Дым. Эндрю Медведь, равнинный кри, вспоминал, что в 1840-х годах часть кри и сиу заключили мир и договорились, что в их лагерях в качестве знака мира будет висеть священная трубка. Сиу атаковали лагерь кри, в котором забыли повесить трубку, и убили большинство жителей. Была организована погоня, которая потеряла след нападавших, но наткнулась на другой лагерь сиу, в котором также забыли вывесить знак мира. По ошибке кри атаковали его. Оба военных отряда нашли трубки, когда грабили лагеря своих противников, и очень сожалели о произошедшем. Мир снова был восстановлен.

Подобные отношения подробно проследил Альфред Боуэрс на примере хидатсов. Практика торговых, межобщинных визитов и принятия в племя пленников дала в XIX веке серьезный толчок к восстановлению мирных отношений между хидатсами и определенными группами ассинибойнов, оджибвеев и сиу. Союзные группы ежегодно приходили в поселения хидатсов, а иногда даже помогали хидатсам отбивать вражеские атаки. Порой эти группы уходили в зимние лагеря хидатсов, и они хорошо уживались друг с другом. Кроме того, человек, организовавший военный отряд, неизменно избегал нападений на те группы, с которыми был связан родственной кровью. Так же, к примеру, поступал сиу Магический Медведь, чьей матерью была женщина манданов из поселения Нуптади. Если воины хидатсов наталкивались на лагерь, люди которого принадлежали к одной из маленьких групп, с которой у племени были частые контакты, и были лично известны каждому молодому хидатсу, они не крали их лошадей, а заходили в его лагерь погостить. В одном случае отряд молодых хидатсов, обнаружив, что украденные ими ночью лошади были подарены соплеменниками общине оджибвеев несколькими неделями ранее, и, зная, что их родственники будут опечалены кражей лошадей у их друзей, пригнали скакунов назад в лагерь оджибвеев, рассказав им о своей ошибке. После этого молодые воины обоих племен организовали совместный набег на отдаленный лагерь сиу.

Дружба хидатсов с некоторыми общинами ассинибойнов никогда не распространялась на все это племя, поскольку западные ассинибойны постоянно воевали с кроу и, соответственно, с частью хидатсов, которая стала жить с Речными кроу после 1845 года. Кроме того, они хорошо помнили атаки западных ассинибойнов на самую северную часть хидатсов, которая попыталась основать деревню выше Большого Изгиба после эпидемии 1837 года. С другой стороны, межплеменные браки, церемонии усыновления и зимние лагеря с восточными ассинибойнами, очень скрепили их дружеские узы. Во время войн с сиу ассинибойны часто оставляли у хидатсов своих стариков, вдов и маленьких детей, которые не смогли бы перенести путешествие и морозы. Многие люди были приняты в племя и заключили браки с манданами и хидатсами. Иногда маленьких детей оставляли в чужом поселении, чтобы их вырастили его обитатели.

В летний период межплеменные контакты были наиболее частыми. Эти визиты имели экономический и социальный характер. Хидатсов часто посещали общины других племен, даже тех, с которыми периодически воевали. Во время таких посещений Черные Рты внимательно следили за горячими головами, чтобы вовремя предотвратить ссоры. Они также следили за охраной деревни и запрещали воинам уходить в набеги, дабы деревня не оставалась незащищенной. Когда приходило известие, что приближается община чужого племени, Черные Рты посылали гонцов, чтобы вернуть уже отправившихся в поход воинов.

Среди хидатсов и членов других племен, приходивших к ним торговать, часто возникала дружба. Хидатс выбирал сыном влиятельного члена из посетившей их общины (обычно ее предводителя) и обещал приехать к нему с визитом летом. В промежуток времени до визита на равнины отец и сын готовили принадлежности, необходимые для проведения церемонии усыновления. В первую очередь отец (или члены Братства Трубки Усыновления) готовил главные церемониальные предметы – деревянный чубук трубки, украшенный скальпами красноголового дятла, орлиными перьями и волосами с конского хвоста, свисающими, словно скальп. Он также готовил хорошего скакуна, полные комплекты одежды для сына и его семьи и прочие подарки – бизоньи накидки, ружья, луки и стрелы. Собрать все необходимое ему помогали семья, родственники и члены клана.

Часто большая часть жителей деревни проявляла желание присоединиться к путешествию отца и поторговать, обменивая кукурузу на лошадей, шкуры и прочие вещи. Предводителем путешествия становился отец, поскольку это была его церемония. Если к нему присоединялось много семей, включая малых детей, а путь пролегал, через вражескую территорию, группа организовывалась по тому же принципу, что и летняя бизонья охота. Передвигалась группа медленно, так как все были загружены мешками с кукурузой и другими товарами. Предводитель нес ответственность за безопасность группы и неизменно назначал находившихся в группе Черных Ртов помогать ему следить за порядком. Если предводитель был особо популярным человеком, а группа представляла собой основную часть жителей деревни, Черные Рты сопровождали их как признанная полицейская сила, а защита деревни возлагалась на оставшихся в ней обитателей и мужчин примыкающей деревни.

Во время путешествия лидеру подчинялись все – даже самые влиятельные люди и верховные вожди. Если у человека было мало последователей, а люди считали его путешествие неразумной затеей, оно по совету старейшин отменялось, и ритуалы проводились, когда община чужого племени приходила в деревню поторговать. Прибыв во вражеский лагерь, хидатсы ставили отдельный лагерный круг, который охранялся, чтобы молодежь не перессорилась. Затем начинались переговоры с вражеской общиной. В лагере поддерживалась жесткая дисциплина, но если ссоры между членами разных племен все же возникали, сразу принимались меры, чтобы дела не вышли из-под контроля. Хотя по правилам гостеприимства любой, кто вошел в лагерь, был накормлен и приглашен в палатку, находился под защитой, молодежь не всегда следовала им. Поэтому очень важен был авторитет полиции лагеря. Человек, имевший широкие «родственные» связи с чужой общиной и способный привести их в деревню поторговать, пользовался особым престижем. Предводительство торговых групп у хидатсов служило дополнительной ступенью к достижению поста вождя.

Иногда маленькие группы родственников отправлялись путешествовать, намереваясь нанести визит друзьям из соседних племен. Однако такие группы не уходили в долгие путешествия, опасаясь нападений врага. По мнению Боуерса, такие нападения и уничтожение мелких торговых групп были редкостью, поскольку сами индейцы смогли вспомнить лишь несколько подобных инцидентов. Организация их была иной. Обычно группа включала несколько человек, принявших приглашение посетить чужое племя, а предводителем избирался наиболее опытный военный лидер, либо люди просто принимали его власть без формального избрания. В основном визиты имели конкретную цель: пригласить общину чужого племени прийти в деревню поторговать, понаблюдать за церемонией, принять участие в зимней охоте или проинструктировать хидатсов в какой-либо церемонии или пляске. Старшие мужчины были советниками предводителя, молодежь служила разведчиками. Основное отличие от больших групп заключалось в отсутствии организованной полицейской силы. Маленькая группа старалась передвигаться незамеченной, избегая столкновений с вражескими отрядами. Когда, по мнению предводителя и опытных воинов, ситуация была опасной, запрещались костры и шумное поведение.

В отношениях с белыми людьми также нередко часть племени выходила на тропу войны, в то время как другая мирно жила в резервации. Это относилось ко всем враждебным племенам – сиу, шайенам, арапахо, команчам, кайовам. Например, одно из племен команчей, пенатеки, практически всегда поддерживало дружеские отношения с американцами, тогда как квахади воевали. Но многие из молодых воинов «мирной части» племени скрытно ускользали, на время присоединяясь к враждебным, после чего вновь возвращались в резервацию.
12-04-15
Оставить комментарий
Ваш комментарий:
  • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
    heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
    winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
    worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
    expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
    disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
    joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
    sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
    neutral_faceno_mouthinnocent