Хантер, в начале XIX века проведший около двадцати лет среди осейджей, канзов, омахов, пауни и отов, писал, что во время боя индейцы редко просят пощады, но если воин опускает руки, его жизнь пощадят и поместят под начало тех, кому доверено следить за ранеными. Большую часть мужчин позднее пытали до смерти, но некоторым сохраняли жизнь и принимали в племя. После боя пленников собирали вместе и вели в селение победителей. Марш мог быть быстрым или медленным, в зависимости от опасности преследования. Если опасность была велика, победители убивали всех пленников, независимо от возраста и пола.
Крайне редко бывали случаи, когда воины отпускали врагов. Одним из поводов могли стать жалость или сочувствие. Однажды отряд сиу заметил на равнине двух пеших путников – мужчину и женщину. Воины поскакали за ними и вскоре нагнали. Женщина отстала, и сиу посчитали на ней «ку». Белый Бык доскакал до нее четвертым и увидел, что несчастная стоит, подняв нож. Он резко ударил ее по кисти луком и выбил его. Женщина заплакала от боли. За ней, натянув лук, стоял мужчина. Никто из сиу не осмеливался приблизиться к нему, опасаясь его стрел, и тогда Белый Бык поднял ружье, намереваясь выстрелить. Незнакомец испугался и побежал… Белый Бык подскакал к нему и снова луком выбил оружие из рук. Остальные сиу тоже нагнали его и посчитали «ку», но уже на безоружном противнике. К этому моменту все воины сиу уже заслужили «ку», и им оставалось только убить незадачливых путников, но в этот момент плачущая женщина взмолилась: «Пощадите!» Когда Белый Бык услышал, жалобный голос несчастной, он вспомнил свою мать, и его сердце смягчилось. «Подожди, не стреляй!» – остановил он готового убить женщину соплеменника. Незнакомцы оказались ассинибойнами. Давным-давно ассинибойны были частью народа сиу, но отделились и стали врагами. Они говорили на диалекте, который сиу легко понимали. Женщина рассказала, что они с мужем отправились в гости к дочери, которая вышла замуж за метиса. Она умоляла, обращаясь то к одному воину сиу, то к другому. Мужчина ассинибойн молча стоял рядом, дав возможность женщине говорить. В конце концов Белый Бык сказал друзьям: «Оставьте их, пусть уходят». После этого они сели вместе, женщина достала еду, и они поели. Женщина показала подарки, которые они несли дочери, и раздала их молодым воинам. Они подружились. Когда сиу собрались уезжать, Белый Бык обратился к ассинибойнам: «Я советую вам оставаться в лесу до темноты, а ночью идти своим путем». По словам Белого Быка, ему было жаль этих глупых ассинибойнов, путешествующих по открытой равнине при свете дня. Он говорил, что ассинибойны всегда были такими. По его мнению, они никогда не могли позаботиться о себе, постоянно попадали в разные передряги и погибали.
Вражеский воин мог напомнить нападавшему кого-либо из его погибших родственников, и это зачастую приводило к предложениям о братании или усыновлении. В одном из боев между сиу и пауни воины первых обратили внимание своего вождя на то, что один из их противников внешне очень похож на его недавно погибшего сына. Когда вождь увидел юношу, сердце его дрогнуло, и он знаками показал, что никто не причинит ему вреда. Сиу сказал, что он настолько похож на его сына, что готов сохранить ему жизнь и принять в свою семью как родного человека. Он показал знаками: «Я все еще плачу по погибшему сыну. Ты храбр. Иди ко мне и стань мне сыном». Но пауни ответил отказом: «Нет. Вы, сиу, убили сегодня и убивали раньше моих родных. У меня нет причин жить, и я останусь здесь». Сиу попытались выбить его с занятой им позиции, но вождь велел оставить его в покое. Каждый раз, когда воины пытались уйти, юноша пауни выбегал за ними и стрелял из лука стрелами, которые подбирал на земле. Спустя некоторое время он был ранен в левую руку и уже не мог стрелять, и тогда враги схватили его и расчленили. Когда вернулся вождь, было уже поздно. Опечаленный сиу приказал, чтобы останки юноши сложили вместе и похоронили на вершине ближайшего холма.
Часто, если предоставлялась возможность унизить врага, индейцы могли сохранить ему жизнь, показывая тем самым, что тот не стоит даже того, чтобы его убить. Дениг сообщал, как в 1844 году кроу нагнали сиу, убили 26 воинов и, посчитав, что этого достаточно, прогнали остальных, избивая их хлыстами и луками. Он отмечал, что это один из немногих случаев, когда желание убить уступило место желанию унизить врагов, и индейцы сохранили им жизнь. Другой известный случай произошел во время Битвы на Роузбад в 1876 году. Сын вождя оглала-сиу Красное Облако – Джек Красное Облако – надел головной убор отца, чего не должен был делать, и прихватил отцовский винчестер. Юноше было всего восемнадцать лет, и он был слишком молод для ношения такого убора. Естественно, он привлек к себе излишнее внимание, и за ним погнались три скаута кроу. Они подстрелили под Джеком лошадь, и юноша пустился наутек. В этом не было ничего необычного, но, прежде чем спасаться бегством, настоящий воин должен был снять со своего скакуна уздечку. Джек этого не сделал. Кроу не стали убивать труса в роскошном головном уборе, они просто исхлестали его кнутами. Один из них сорвал с Джека головной убор, а второй выхватил отцовский винчестер – подарок правительства США с гравировкой «Красное Облако». По словам сиу, Джек плакал и просил пощады, а в ответ слышал лишь гиканье и смех кроу. Подобным образом часто поступали пауни. Когда они обнаруживали на своих землях группу неизвестных воинов, вместо того чтобы атаковать, они неожиданно влетали на лошадях в их ряды и избивали хлыстами. Считалось, что так они показывают врагам свою силу и отбивают у них охоту еще раз появляться на их территории. Кроме того, проскакать сквозь группу врагов, ударить кого-нибудь из них хлыстом, а затем повернуть коня и снова отхлестать кого-либо было более храбрым деянием, чем просто убить противника. «Убить врага легко, можно просто выстрелить в него сзади из засады, – говорили они. – Но это было далеко от того, что мы называли храбростью». Пауни рассказывали, что, когда сиу нападали на их деревни и терпели поражение, пауни преследовали их, и, если им удавалось убить всех, они оставляли жизнь одному из врагов, чтобы он вернулся к своим и рассказал о произошедшем.
Но если противник оказывал яростное сопротивление, индейцы быстро меняли свои планы и в бешенстве убивали его. Как-то раз шайены нагнали двух кроу, которые укрылись в небольшой пещере. Шайены развели перед входом костер и выкурили их оттуда. Одного они убили сразу, а второму удалось прорваться и вскочить на лошадь. На его беду, животное оказалось медлительным, и шайены быстро догнали его. Они не стали убивать его, а, желая унизить, начали избивать хлыстами. Храбрый воин не смог вынести позора. Он осадил коня, ножом вспорол грудь одного из преследователей. После этого участь его была предрешена. Взбешенные шайены накинулись на него и искромсали, отрезав ему ступни, руки и голову.
Иногда индейцы рассказывали, как, пораженные храбростью врага, предлагали ему уйти. Джозеф Мик вспоминал, как однажды крупный отряд трапперов столкнулся с огромным лагерем черноногих. Несколько человек, заметив у озера небольшую группу краснокожих и «посчитав, что представилась прекрасная возможность пострелять их ради спортивного интереса», обстреляли их. Но оказалось, что рядом расположился большой лагерь их соплеменников, и теперь уже белым «спортсменам» пришлось удирать к своему лагерю. Когда обе стороны убедились, что силы их равны, вождь черноногих выехал с трубкой мира. Навстречу ему отправился знаменитый Джим Бриджер вместе с индианкой этого племени, которая была женой находившегося с трапперами мексиканца Лоретто. Вождь, увидев соплеменницу, в свое время похищенную индейцами кроу, протянул к ней руки, но Бриджер ошибочно расценил это как враждебный жест и взвел курок. Едва раздался щелчок, могучий черноногий, опасаясь предательского выстрела, схватил ружье, вырвал его из рук траппера и ударом по голове сбил бледнолицего наземь. Трапперы и индейцы кинулись друг на друга, завязался жестокий бой, во время которого черноногие увезли соплеменницу с собой. Несчастный Лоретто, слыша причитания жены, вскочил на коня и взял на руки своего ребенка. Он ворвался в центр враждебного лагеря и передал малыша в руки бившейся в истерике матери. Вдвоем они умоляли вождя не разлучать их, рассказывая, как Лоретто спас их соплеменницу от кроу, но все напрасно. Пораженный храбростью молодого мексиканца, вождь позволил ему уехать, но индианку заставил остаться, сказав, что она принадлежит его народу. Лишь спустя несколько лет разлученной семье удалось воссоединиться.
Иногда индейцы сохраняли жизнь врагу из страха перед ним. Во время одного из сражений с отрядом шайенов кайовы и команчи никак не могли убить единственного оставшегося в живых воина по имени Мышиная Тропа. В конце концов, потеряв нескольких людей, они знаками показали ему: «Забирай захваченную тобой лошадь. Мы дадим тебе седло. Возвращайся в свое селение и расскажи, что произошло». Шайен отказался, показав знаками, что его братья убиты и они должны убить и его. По словам кайовов, Мышиная Тропа был храбрейшим человеком из всех, кого они когда-либо видели, – он двигался быстрее лошади, был ловчее пантеры и сильнее медведя – человек, против которого оружие казалось бесполезным. Враги, которых было более ста, бросились прочь, а Мышиная Тропа поскакал, за ними. Два только что подъехавших кайова с ружьями спешились, подождали, когда шайен приблизится. Одна из пуль сломала шайену бедро, и он упал с лошади. Он сел и приготовился защищаться копьем, но вторая пуля сразила его. Кайовы и команчи бросилась вперед и отрезали ему голову, но после этого Мышиная Тропа приподнялся и сел. Это были конвульсии, но враги в страхе вскочили на лошадей и помчались в свой лагерь, где рассказали, что убили великого шамана, который снова ожил и собирается напасть на них. Женщины быстро собрали пожитки, и весь лагерь постарался поскорее убраться прочь, бросив палатки. Летом 1846 года огромный отряд кри и ассинибойнов атаковал маленький отряд черноногих. Им удалось перебить всех, кроме предводителя – человека, известного окрестным племенам своей мощной магической силой. Как и в первом случае, ему было предложено уйти, но он ответил: «Нет, я не уйду. Вы должны помнить, что сражаетесь со мной, Низким Рогом – тем, кто причинил много вреда вашему народу. Я рад, что нахожусь здесь… Вы убили всех моих людей. Я здесь один, но вам не сразить меня».
При внимательном изучении двух вышеприведенных и других схожих ситуаций обращают на себя внимание следующие факты. Убийство противника такого ранга высоко ценилось индейцами Равнин и значительно повышало статус победителя. В каждом случае вражеский воин успевал нанести серьезный урон нападавшим, что индейцы всегда приписывали наличию у человека большой магической силы. В понимании краснокожего было неразумно и слишком опасно атаковать бойца, которого духи охраняли лучше, чем его самого. Из индейских рассказов ясно видно, что к тому времени, как от нападавшей стороны поступало предложение уйти, они уже боялись атаковать, опасаясь потерь, и говорить о благородных жестах с их стороны не приходится. Известно много случаев, когда индейцы поворачивали коней и бежали, спасаясь от двух-трех воинов противника, хотя и превосходили их по численности в несколько раз. Однако не стоит приписывать подобные ситуации трусости – они были храбрыми воинами, но, в их понимании, тягаться с высшими, неподвластными им силами было глупо. Фрэнк Линдермэн писал.: «Для того, кто знаком с индейцами… в этом нет ничего невероятного. Уважение к большой магической силе и амулетам среди равнинных племен хорошо известно. Первые белые трапперы… не упускали возможности, сражаясь с индейцами, убедить своих противников, что магическая сила белого человека гораздо сильнее. Именно успех в этом часто служил причиной победы над более многочисленным противником. Но позвольте индейцу увидеть ЗНАК, почувствовать опасность, которая равна его собственной магической силе, и он не остановится ни перед чем… Старые воины из всех знакомых мне племен рассказывают подобные истории о тех днях, когда их магическая сила давала им победу над врагами, и все они постоянно приписывают свой успех в большей мере именно этой силе, чем своей удали».
11-04-15