» » Использование в бою различных видов оружия

Использование в бою различных видов оружия

Лук был основным стрелковым оружием индейцев, и хотя некоторые воины со временем становились очень хорошими стрелками из ружей, они редко достигали в обращении с ружьем такого же мастерства, как с луком. Ричард Додж вспоминал: «Когда я впервые встретил индейцев, мало у кого из них было огнестрельное оружие, а имевшиеся ружья были самого низкого качества. Универсальным оружием был лук. Даже те, кто имел ружья, носил их, по моему мнению, скорее из-за производимого ими шума (что мы назвали бы психологическим эффектом) или потому что оно было «ценной вещицей»… В моем первом бою с индейцами я был весьма удивлен, увидев, как убегающие краснокожие неизменно прихватывали с собой луки и стрелы, но бросали ружья. Проводник объяснил, что индейцам мало пользы от ружей в ближнем бою. Воин мог выпустить полный колчан стрел за время, которое уходило на то, чтобы зарядить ружье и выстрелить один раз».

Лук был мощным и опасным оружием в руках краснокожего. Современники говорили, что белый человек с трудом мог натянуть тетиву сильного индейского лука на 10 см, тогда как индеец легко натягивал его до наконечника стрелы. Сила луков значительно разнилась. По словам индейцев, бывали луки, натянуть которые было под силу не каждому из них. Хороший лук посылал стрелу в бизона так, что наконечник скрывался в теле животного, отличный вгонял стрелу по оперение, а великолепный лук пробивал бизона навылет. Рандольф Мэрси подтверждал, что в руках индейца лук становился весьма грозным оружием и с небольшого расстояния часто пробивал туловище бизона насквозь. Но Ричард Додж, проведший на Равнинах более тридцати лет, писал: «Я слышал много историй о способности индейского лука пробить бизона насквозь, а один из авторов заявлял, что лично навылет пробил дюймовую доску. Могу сказать лишь, что, обладая значительными знаниями о многих племенах, я никогда не видел ничего подобного. Я часто видел, как стрела уходила в туловище бизона по оперение, если только не попадала в кость. По моему опыту, самый сильный индеец, имея лучший лук, не сможет даже с расстояния в несколько футов прострелить бизонье ребро, чтобы нанести смертельное ранение». Однако многим белым людям удалось удостовериться в мощи индейских луков. Один из них, Энтони Гласе, в 1808 году побывал, на бизоньей охоте с таовайя (вичитами): «Я сам видел, как индеец с луком из маклюры прострелил бизона навылет с гораздо большей силой, чем ружье посылает пулю».

Белден также сообщал, что индеец из лука насквозь пробивает человека, лошадь или бизона. «Силу лука лучше понять, когда я скажу вам, что самый мощный револьвер «кольт» не может пробить бизона насквозь… сам я часто пробивал из лука навылет дюймовую доску. Однажды я обнаружил человеческий череп, пригвожденный к дереву стрелой, которая не только пробила его кости, но и вошла в дерево достаточно глубоко, чтобы удерживать вес черепа». Археологические раскопки на полях сражений подтверждают, что стрелы легко пробивали черепа.

Капитан Вильям Кларк сообщал, что индейцы метко поражали движущиеся мишени, мчась верхом на своих скакунах, превосходно рассчитывая расстояние и влияние ветра на полет стрелы. На расстоянии 50 м лук был очень метким оружием. По словам Белдена, лучник легко убивал добычу, пробивая ее сердце с семидесяти метров, или сбивал птиц с вершин самых высоких деревьев. Ларок в 1805 году отмечал, что кроу очень метко стреляют из луков. Подобные сообщения можно найти и относительно представителей всех других племен. По разным сведениям, индейский лук посылал стрелу приблизительно на 200–300 м, но на излете она теряла убойную силу. Вашингтон Ирвинг сообщал, что пауни из лука поражали цели на расстоянии 280 м. Старики шайены говорили, что из лука убивали противников с расстояния 270–360 м. Они также утверждали, что в дни заряжающихся с дула ружей лук был более эффективным оружием для поражения целей с дальней дистанции, чем ружье. Но это заявление сомнительно – большинство современников указывало, что основное преимущество огнестрельного оружия заключалось как раз в гораздо большем радиусе убойной силы, в чем лук значительно проигрывал.

Скорость стрельбы была поразительна. Ной Смитвик писал: «Насколько бы ни было примитивно оружие краснокожих, в скорости стрельбы оно дает им преимущество над старыми, одноствольными, заряжающимися с дула ружьями. Особенно во время атаки. Пока белый человек заряжает ружье, индеец способен выпустить дюжину стрел. А если краснокожим удается вынудить нас выстрелить всем сразу, мы оказываемся полностью в их руках». То же подтверждал Джордж Гриннел: «Стрельбу из лука могли производить очень быстро и с большой точностью. Я видел, как индеец взял в руку шесть стрел и выпустил их в цель гораздо быстрее и точнее, чем я мог сделать это из шестизарядного револьвера». Полковник Додж был свидетелем, как индейцы, держа в левой руке по 5—10 стрел, так быстро выпускали их из лука, что последняя стрела выстреливалась еще до того, как первая касалась земли, и делали это с такой силой, что любая из них могла убить человека, стоящего на расстоянии 30 ярдов. Кэтлин описал «игру в стрелы» у манданов, когда воины стреляли вверх из луков так, чтобы выпустить больше стрел, пока первая не упадет на землю. Он отмечал, что его поразило не только расстояние, на которое била стрела, но и скорость, с которой воины умудрялись накладывать стрелы на тетиву и стрелять. Юджин Вэйр, боевой офицер, знавший о схватках с краснокожим не понаслышке, утверждал: «Лук со стрелами в руках индейца гораздо более опасное и эффективное оружие, чем револьвер. Несмотря на то что из револьвера можно быстро выстрелить шесть раз, после этого его невозможно перезарядить на скаку или бегу, если вас кто-то преследует. А индеец может выпустить с близкого расстояния шесть стрел также быстро, как из револьвера, а затем также быстро еще двадцать четыре. Поэтому, когда солдат отстреливает все свои пули, он становится добычей преследующего его индейца, вооруженного луком».

Кроме скорострельности, у лука было еще одно важное преимущество перед огнестрельным оружием – если противники укрывались в овраге, наспех вырытых окопах и т. п., индейцы обстреливали укрытие, посылая стрелы вверх так, чтобы они падали на головы и спины противников сверху. К тому же лук был бесшумным оружием, незаменимым для снятия часовых, а при стрельбе в сумраке, в отличие от ружья, не выдавал местонахождения воина.

Когда индеец натягивал лук, обе руки работали одновременно. Левая толкала его вперед, а правая в тот же момент тянула тетиву назад к правому уху. Стреляя, воин накладывал стрелы на тетиву, не глядя на нее. Существовало несколько способов удержания стрелы на тетиве во время стрельбы. Некоторые зажимали стрелу между большим и указательным пальцами и тянули тетиву назад, другие помогали себе, цепляя при этом тетиву средним пальцем. Третий способ заключался в следующем: указательным и средним пальцами захватывали тетиву, зажимая ими стрелу, и дополнительно фиксировали ее на тетиве большим пальцем. По слова Гриннела, методы стрельбы и натягивания тетивы были индивидуальными, а не общеплеменными.

Скача на лошади, индеец часто держал одну или несколько стрел в сжимавшей лук руке, а другой накладывал стрелу на лук и натягивал его. Стрелы держали наконечниками вниз, перьями вверх, чтобы острые наконечники не ранили левую руку, когда правая брала стрелы и натягивала тетиву. Иногда дополнительные стрелы воин зажимал в зубах. Так было быстрее, чем вытягивать их из висящего за спиной колчана. Этот метод применяли только на войне или в опасных ситуациях. Преследуя всадника, отстреливающегося из лука, индеец старался подъехать к нему с правой стороны, чтобы так тому было неудобно стрелять в преследователя. Некоторым воинам в бою удавалось уворачиваться от летящих в них стрел. Ассинибойны помнили соплеменника, который был настолько быстр и ловок, что легко уклонялся от вражеских стрел.

Если в бою у воина кончались стрелы, он поднимал валявшиеся на поле боя. Так, во время Битвы Феттермана земля была усеяна стрелами, и индейцы могли подобрать их повсюду. Брекенридж писал в 1811 году, что арикары «великолепные наездники – они стреляют из лука на полном скаку и поднимают стрелы с земли, даже не придерживая лошадей». Учитывая, что представители этого племени никогда не считались лучшими наездниками на Равнинах, воины других племен, несомненно, легко могли проделывать подобные трюки не хуже.

Изготовление стрел было делом трудоемким, а потому немало времени тратилось на их поиски после выстрела. Воины по возможности собирали стрелы и после боя и даже вытаскивали их из тел поверженных врагов. Майданы не смывали с них кровь жертв, оставляя ее высыхать, после чего позже стрелы использовали снова. Один из сиу рассказывал, что после битвы с Феттерманом он собрал много валявшихся повсюду стрел и набил ими колчан, потому что они дорого ценились и их было тяжело изготавливать. Оставляли только притупившиеся и поломанные. Команчи, однако, утверждали, что никогда не применяли по второму разу стрелы, которыми был убит враг, потому что они были запятнаны человеческой кровью.

Одним из распространенных мифов истории Дикого Запада первой половины XIX века является преимущество, которое давало огнестрельное оружие краснокожему бойцу перед вооруженным луком и стрелами противником. Поначалу индейцы приписывали убойные качества ружей не меткости стрелка, а магической силе его оружия. Недаром сиу называли ружья Колдовским Железом. Французский торговец Франсуа Ларок встретил в 1805 году отряд хорошо вооруженных огнестрельным оружием кроу. Индейцы были разочарованы неудачами на поле брани, которые их предводитель приписал тому, что «кто-то наслал на их ружья дурное колдовство, и если бы он узнал, кто это сделал, то убил бы его на месте».

Дениг, много лет проживший среди индейцев, сообщал, что несколько воинов с ружьями более опасны, чем толпа, вооруженная луками, копьями и дубинками. Но он же отмечал, что индейцы по возможности всегда носили и ружье, и лук, поскольку ружье являлось лишь добавочным оружием и ни в коей мере не могло заменить лук со стрелами. Удивительно, но, несмотря на всеобщие утверждения исследователей XX века, многие современники указывали на факт, что индеец с луком и стрелами был не менее (а зачастую и более) опасным противником, чем человек с однозарядным ружьем. Приведенные выше сведения о силе и скорострельности луков только подтверждают это. В истории завоевания восточной части американского континента однозарядные ружья сыграли важную роль. За двести лет лесные индейцы научились отменно стрелять, и ружье стало для них обычным видом вооружения. Но тактика ведения боя лесных воинов значительно отличалась от принятой на Равнинах. Первые обычно дрались в лесных зарослях, где даже тонкие ветви деревьев и густая листва легко отклоняли стрелы, но не были препятствием для пуль. Лесные индейцы даже не использовали щитов, прячась за деревьями. Равнинники же сражались на открытом пространстве, где ничто не мешало стреле поразить цель. Лесные индейцы дрались пешими, тогда как равнинники предпочитали конный бой, а длинноствольные, заряжающиеся с дула ружья не были приспособлены для этого. Они подходили для пешего бойца, который во время стрельбы твердо стоял на земле и имел возможность хорошо прицелиться. Перезарядка занимала около минуты – порох отмерялся и засыпался, а пуля забивалась в дуло длинным шомполом. За минуту боя могло произойти многое. На скаку перезарядка такого ружья была делом еще более сложным, не говоря уже о стрельбе. Индейцы с уважением относились к ружьям, но только к заряженным. Пока человек перезаряжал ружье, индеец на лошади покрывал расстояние в триста метров и выпускал около двадцати стрел. Чтобы выстрел был точным, белый человек должен был спешиться, тогда как оружие индейца позволяло ему на протяжении всего боя оставаться верхом на коне.

Обладавшим старыми ружьями индейцам часто приходилось соскакивать с лошадей, чтобы выстрел из ружья был более точным. Для этого они приучали боевых коней стоять рядом, когда воин спешивался в бою. До распространения новейших моделей скорострельных ружей огнестрельное оружие редко применялось конными индейцами из-за сложности его перезарядки на скаку. Даже в 1860-х годах среди краснокожих все еще были широко распространены старые, а зачастую просто антикварные ружья, заряжающиеся с дула. Порох и свинец они без труда получали от торговцев. Порох перевозился в роге-пороховнице, а свинец нарубался кусочками, которые выковывались в грубые шарики-пули. Они специально делались меньше диаметра ствола, чтобы легко проскакивать внутрь. Отправляясь в битву, индеец наполнял рот пулями. Выстрелив, он на полном скаку переворачивал рог и засыпал в ружье неизвестное количество пороха, после чего сплевывал в дуло пулю. «Можно было не опасаться заряженного таким образом оружия, – писал Додж, – и солдаты без тени сомнения бросались на любое количество индейцев». Информация Денига согласуется со словами Доджа. Он сообщал, что, заряжая ружье в бою, индеец засыпает порох, после чего сплевывает в дуло одну из пуль, которые держит во рту, – влажная пуля падает на порох без какого-либо пыжа между ними или поверх них. «Так они заряжают и стреляют очень быстро – четыре-пять раз за минуту, но не очень метко», – писал он.

Индейцы быстро научились обращаться с огнестрельным оружием. Франсиско Руис писал, что индейцы Техаса первой половины XIX века применяли ружья весьма искусно, перезаряжая их быстро и легко. Многие авторы отмечали большую меткость индейцев Скалистых гор в сравнении с их соседями-равнинниками. Вильям Гамильтон так объяснял причины этого на примере шайенов и шошонов: «Как охотники и стрелки шошоны превосходят шайенов по причине того, что они чаще живут в горах и охотятся на мелкую дичь». Дениг отмечал в 1855 году, что оглалы «имеют ружья и являются отличными стрелками». Однако боеприпасы были дорогостоящи и не всегда доступны, и воины не имели возможности практиковаться в стрельбе, а потому уступали в меткости евро-американцам.

Обычной практикой равнинников было целиться всаднику в область живота. Черноногие говорили, что так было проще подстрелить его. Священник Менгарини писал: «В бою нет беспорядочной стрельбы наугад, каждый плоскоголовый всегда целится всаднику в живот». Кроу упоминали, что целились в ту часть тела всадника, «которой он сидит на лошади».

Индейцы некоторых племен, рассказывал шайен Деревянная Нога, любили отпиливать у ружей стволы, чтобы их было легче держать, сидя в седле. Они думали, что такие ружья стреляли не хуже длинноствольных. Обрез можно было держать одной рукой, а другой – управлять лошадью. Шайены, по его словам, никогда этого не делали, что неверно. Гриннел, записавший рассказы шайенов, упоминает ружье Маленького Волка, у которого были спилены дуло и приклад. Этот обрез он носил за поясом. Появление нового скорострельного оружия серьезно переломило ситуацию на Равнинах не в пользу краснокожих. Первым экземпляром такого оружия был шестизарядный револьвер «кольт», с появлением которого один боец стал стоить шестерых. Эффективность револьверов оказалась таковой, что первые схватки превратились в простые погони за краснокожими, и техасцы без опасений атаковали отряды индейцев, в несколько раз превосходящие по численности их собственные. Наиболее известным примером первых схваток с краснокожими с использованием шестизарядных револьверов был бой между техасскими рейнджерами и огромным отрядом команчей, возвращавшимся из опустошительного рейда. Несколько десятков вооруженных новыми револьверами рейнджеров нанесли им такое сокрушительное поражение, что воины, побросав награбленное добро, были вынуждены спасаться бегством. Рейнджеры долго вспоминали «испытание кольтов» в битве в каньоне Нуэкес. Индейцы скакали вокруг них, выпуская стрелы. Рейнджеры дали залп из ружей, после чего вскочили на лошадей и бросились на них, поливая свинцом. Ситуация разворачивалась по совершенно непривычному сценарию. Обычно после такого залпа индейцы кидались на опустошивших ружья противников и убивали их. «Никогда, – вспоминал один старый рейнджер, – банда краснокожих не бывала такой обескураженной, как во время той атаки. Они-то ожидали, что рейнджеры окажутся беззащитными». Индейцы бросились врассыпную, а преследователи гнались за ними около трех миль и многих убили. Но широкое распространение револьверы «кольт» получили только к концу 1850-х годов. Спустя некоторое время индейцы начали приобретать новые ружья и револьверы и успешно использовать их в боях, что несколько уравняло противоборствующие стороны. Новые ружья конные индейцы обычно применяли на скаку, редко спешиваясь, чтобы прицелиться. Только о вожде Бешеный Конь один из его соратников вспоминал: «В критические моменты боя Бешеный Конь всегда соскакивал со своего скакуна, чтобы выстрелить. Он единственный индеец из тех, кого я видел, кто часто поступал так». Ричард Додж: «Именно заряжающиеся с казенной части многозарядные ружья и металлические патроны превратили индейца Равнин… в изумительного солдата высшего разряда. Он уже был великолепным наездником, привыкшим всю свою жизнь сражаться верхом на коне. Единственное, что ему было необходимо, – меткое оружие, которое можно легко и быстро перезаряжать на полном скаку».

Израсходовав патроны и стрелы, воин мог воспользоваться валявшимися под рукой камнями и весьма метко метать их по занявшим оборону врагам. В 1868 году капитан Джон Смит вместе с несколькими товарищами был вынужден в течение многих часов отбиваться от отряда сиу. Позднее он вспоминал: «Я искал возможности подстрелить индейца, засевшего метрах в шести от меня, который бросил камень и разбил боковую панель моего винчестера, что едва не привело его в негодность. Ружье работало, но плохо. Наблюдая за тем местом, где он укрылся, я увидел взмах его руки, а спустя мгновение камень размером с два моих кулака ударил меня в лоб, оставив на нем ужасную рану и сбив меня на землю».

По словам Ричарда Доджа, до широкого распространения скорострельных ружей копье было самым грозным и опасным видом индейского оружия ближнего боя, и применение его в схватке несло верную смерть противнику. Манданы оставляли на своих копьях кровь жертв, не смывая ее, и после каждого убийства кровь высыхала поверх предыдущего слоя. Дэвид Томпсон также подтверждал, что копья являлись «страшным оружием в руках решительного человека». Джордж Белден сообщал в конце 1860-х годов, что они «чрезвычайно опасны, когда оказываются в искусных руках». Юджин Вэйр: «Индейцы великолепно владеют копьями. У наших же парней имеются на вооружении сабли – индеец не может поразить солдата копьем, если тот вооружен саблей, но и солдат не может поразить саблей индейца, если тот вооружен копьем». Копье обычно использовалось конным воином, и рана, оставленная им, как правило, была смертельной. В большинстве исследовательских работ отмечается, что индейцы никогда не бросали копье в противника. Но Белден сообщал, что на Северных равнинах умеют метать их достаточно далеко и довольно метко. Старики команчей говорили, что не бросали копий, но Бернет упоминал, как приблизительно в 1820 году воины этого племени с большим проворством метали копья на полном скаку. Траппер Джозеф Мик утверждал, что был свидетелем, как во время атаки, случившейся в 1834 году, конные команчи метали копья, прикрепленные к длинным волосяным веревкам, чтобы их можно было притянуть обратно к себе.

Это свидетельство кажется надуманным, поскольку на неровной поверхности копье могло зацепиться за куст, кочку или иное природное препятствие и сбить всадника с лошади.

Колтер вспоминал, что нападавший на него пеший черноногий схватил копье двумя руками над головой и ударил сверху вниз. Информаторы Юэрса из черноногих также сообщали, что для нанесения удара они перехватывали копье двумя руками, после чего наносили тычок сверху вниз. Юэрс утверждал, что воины всех племен Равнин в конном бою держали копье двумя руками над головой, нанося удар сверху вниз, и никто из них не перенял техники боя испанских конных копьеносцев, в которой одной рукой всадник управлял конем, а другой наносил удар копьем. Но это неверно. Команчи рассказывали, что всегда наносили прямой колющий удар, держа копье согнутой рукой и ударяя из подмышки.

Не менее распространенным оружием были палицы с жестко прикрепленными к рукояти каменными набалдашниками, которые использовали как в пешем бою, так и в конном. Воины старались нанести врагу палицей увечье, а затем добить его следующим ударом или ножом. Хвост Ласки из племени бладов рассказал, как использовать ее против ножа: «Если враг пытается пырнуть тебя ножом, ударь его по руке или запястью палицей, чтобы выбить нож. А затем ею разбей ему голову». Торговец Эдвин Дениг отмечал, что любая попытка отразить удар такой палицы приводила к перелому руки, а если парировать удар не удавалось, она сбивала на землю даже очень сильного человека. Использование другого вида дубинок, у которых каменный набалдашник свисал с рукояти, а не жестко закреплялся на ней, описал торговец Генри: «Конный воин мчится на полном скаку, вращая камень вокруг рукояти. Каждый меткий удар сбивает на землю человека или его лошадь». Также часто в рукопашных схватках использовались металлические топорики – томагавки. Относительно метания томагавков в бою информация отсутствует, что, по-видимому, говорит об отсутствии такой практики на Равнинах. Одно из редких упоминаний мы находим в сообщениях Берландье, который писал в 1828 году, что многие команчи применяют «в бою булавы или метательные топоры». С другой стороны, Дениг писал в 1854 году относительно индейцев Северных равнин: «Несмотря на широко распространенное мнение, томагавки и боевые топоры не метают во врага, а напротив, к ним приделывают петлю, которую надевают на кисть (чтобы не потерять оружие в бою), и используют только в рукопашной схватке».

Как уже упоминалось, специальных ножей для боя или скальпирования не существовало – для этих целей использовали обычные ножи. В бою обычно применяли верхний хват, когда рукоять зажималась так, что лезвие ножа было направлено вертикально вниз. Удар наносился сверху вниз, чтобы проткнуть тело противника над ключицей или сбоку горизонтально между ребер и в живот. Хотя в рукопашной схватке пеших бойцов нож был смертоносным оружием, от него было мало пользы против конного воина, вооруженного копьем или дубинкой. Обычно ножом добивали уже раненого противника, скальпировали его и уродовали тело.
11-04-15
Оставить комментарий
Ваш комментарий:
  • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
    heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
    winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
    worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
    expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
    disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
    joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
    sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
    neutral_faceno_mouthinnocent