Никто из трех звезд не был подготовленным певцом, хотя у Софи имелся некоторый опыт, о котором она с удовольствием вспоминала, - исполнение музыкальных произведений в некоторых фильмах и на пластинках. «Юнайтед артистс» пригласила Сола Чаплина, одного из ведущих музыкальных деятелей Голливуда, чтобы тот помог актерам. Чаплин - великолепный специалист, он очень много сделал для успеха «Вестсайдской истории», в которой большинство песен исполняли непрофессиональные певцы, и тем не менее фильм завоевал десять «Оскаров», в том числе и как лучший кинофильм года. «Секретная» формула Чаплина - это одновременно дублирование и вокальный стиль спичге-занг - нечто среднее между обыкновенной речью и пением, который Рекс Харрисон с успехом использовал в «Моей прекрасной леди».
Съемки «
Человека из Ламанчи» начались в январе 1972 года. Софи несколько раз встречала Питера О'Тула на кинофестивалях, поэтому нельзя сказать, что они были совершенно не знакомы друг с другом. Скорее актер относился к Софи как к давнему другу или закадычному приятелю, с которыми он много лет не виделся. Узнав кое-что о прошлом актрисы, он упорно продолжал называть ее Силиконе (в это время была мода на искусственные большие «силиконовые» груди), что вызывало у окружающих ехидные комментарии, связанные с произношением настоящей фамилии Софи - Шиколоне.
«Когда я ее так назвал первый раз, она страшно удивилась и разразилась громким смехом, - вспоминал О'Тул. - Мое представление о Софи не только не ухудшилось, напротив, я увидел, что она очень естественный, непосредственный человек. Но только после того как мы начали работать вместе, я понял, что она замечательная актриса. Никакого ломания, никакого жеманства - просто необычайно сексуально привлекательная леди».
Поскольку у тридцатидевятилетнего О'Тула была устоявшаяся репутация бабника, «желтая» пресса Италии предсказывала, что у него начнется роман и с Софи, и ошиблись в своем прогнозе.
У Софи во время съемок действительно появился новый друг - Джеймс Коко, который в то время весил около ста сорока килограмм. Он говорил, что даже от одного вида пищи прибавляет в весе. «Я думаю, мы так дружелюбно относились друг к другу из-за моих итальянских корней, - вспоминал Коко. - У меня быстро сложилось впечатление, что я знал ее всю жизнь. Она часто приглашала меня к себе на виллу и проверяла на мне свои
кулинарные рецепты».
Однажды на съемочной площадке они начали вспоминать свои детские годы. «Совершенно простодушно, - пояснял потом Коко эту историю, - я рассказал Софи, что происхожу из очень бедной семьи. Она посмотрела на меня так, словно писала книгу о нищете, и фыркнула: «Что ты знаешь о бедности?» Я ответил, что для того, чтобы не голодать, нам приходилось выращивать овощи во дворе. «У вас был собственный огород?» - спросила она так, словно это «хозяйство» должно было лишить нас по крайней мере пособия по бедности. «Мы не могли позволить себе иметь телефон, - продолжал я. - Чтобы позвонить, нам приходилось спускаться на первый этаж, в бакалейную лавку». - «Вы жили над бакалейной лавкой?» - поинтересовалась она.
Я подумал, что достал ее, когда сказал, что мой отец был сапожником, который за всю свою жизнь никогда не зарабатывал больше пятидесяти долларов в неделю, но, немного подумав, она обезоружила меня вопросом: «Так у тебя был отец?»