В результате находившиеся ранее под запретом театр и драма получили право на существование. Вместе с тем в ранних американских драматических произведениях были сделаны попытки определить специфически американскую тематику, связывающую драму с национальной жизнью. Обращение к таким темам, как взаимоотношения коренных жителей и белых поселенцев, Американская революция и демократические идеалы, коррупция администрации и всевозможные служебные злоупотребления, говорит об определенной общественной «отзывчивости» авторов.
К сожалению, уже в начале XIX в. стали активнее сказываться негативные стороны организации в Соединенных Штатах театрального дела (зависимость театра от антрепренера, система «звезд»). Благодаря им театр все больше подчинялся духу и целям коммерции, пока не попал в ее власть, несовместимую с задачами искусства. Последнее существовало тогда в американской драме и театре лишь в зародыше. Как заведомо более слабый противник, оно было вынуждено сдаться на милость победителя, господство которого продолжалось на всем протяжении XIX столетия, вплоть до революционных преобразований О'Нила.
К тому же, как и в Англии, эпоха романтизма, в которую вступала литературная Америка, оказалась неблагоприятной для драматургии. К этому надо добавить еще и сильное предубеждение против драмы, разделявшееся большинством американских романтиков, которые считали ее более низким родом литературы, чем поэзия. В качестве примера можно сослаться на суждение Мелвилла о Шекспире, которого, по его словам, «обстоятельства принудили» искать «шумной популярности, которую создают их авторам грубоватый фарс или трагедия с кровопролитием...» А юный Эмерсон, размышляя о том же Шекспире, записал в дневнике в 1821 г., что, хотя Шекспир «изваял» своей драмой «исполина», «его дьявольские черты отравляют наше восхищение гением, его сотворившим...». В контексте известной нам среды и воспитания Эмерсона, нетрудно предположить, что на его восприятие Шекспира заметное влияние оказало пуританское неприятие театра, в котором пуританину повсюду виделись «дьявольские черты».