Работа с Джорджем Кьюкором

Софи было трудно работать с Джорджем Кьюкором. Как и Де Сика, он сначала все показывал сам и заставлял актрису копировать его действия, однако он не был столь же гибким, как итальянец, и требовал абсолютного повторения своей игры, не позволяя Софи добавлять ничего от себя. Сначала такой подход ее просто бесил, однако она решила пройти весь этот путь до конца, так как знала, что так же Кьюкор вел себя и с Гретой Гарбо в «Камилле», Ингрид Бергман в «Газовом свете» и практически во всех лучших фильмах Кэтрин Хепберн.

«Тогда я еще не совсем правильно говорила по-английски, и, естественно, Кьюкор поправлял меня, - вспоминала впоследствии Софи. - Однако он настаивал, чтобы я произносила фразы точно так же, как он сам. При малейших отклонениях он заставлял меня повторять снова. Я чувствовала себя пленницей в тюрьме из слов Кьюкора. И считала его пристрастным. Всегда это происходило под девизом: «Вы можете это сделать, и вы это сделаете». Он так гонял меня, что я похудела на девять килограммов. В первых сценах фильма я еще более-менее пухленькая, но к концу - бледная и прозрачная».

Для того чтобы убедить жителей города покупать билеты на вечерний спектакль, Хили (Куинн) представляет толпе собравшихся на улице зевак своих актеров. Как звезду труппы Софи оставляют на закуску.

В эпизоде в убогом номере отеля ее бело-голубой костюм вызывал яркое воспоминание известной картины Мане «Нана». Чтобы оправдать название фильма, на актрисе было обтягивающее розовое трико вместо традиционного белого, в том числе и в сцене с обнажением в «Мазепе». Здесь все было сделано так же, как в восьмидесятые годы прошлого века, когда героиню Софи привязали к настоящей лошади, которая стояла на движущемся приспособлении съемочной площадки, чтобы создать иллюзию галопа.

Работая над фильмом в «Парамаунт» в Голливуде, Софи случайно встретилась с Марлоном Брандо, который готовился к съемкам в «Одноглазом Джеке» и имел офис на территории студии. Актрисе раньше не доводилось видеться с ним, но однажды, когда она отдыхала между съемками в комнате с открытой дверью, Брандо неожиданно зашел и начал расхаживать по комнате, везде суя свой нос.

«На стенах я повесила несколько рисунков, которые мне нравились и которые всегда брала с собой, если куда-то ехала, - вспоминала Софи. - Марлон остановился, рассматривая их, затем, после долгого молчания, покачал головой и сказал: «Вы больны. Эмоциональная неустойчивость. Вам следует показаться психиатру». Я спросила, почему он так думает, и он объяснил мне: «Картины всегда отражают состояние ума своих владельцев. Вы страдаете. Глубоко внутри у вас эмоциональная рана, которую вы хотите от всех спрятать». Я не стала кричать на него, а только сказала: «Ну и что, по крайней мере, я храню ее в секрете. Очень плохо, что вы не делаете то же самое».