Постановки лучших трупп отличались довольно высоким уровнем исполнительства и оформления, хотя на нем не могла не сказываться отрицательно сложившаяся система приглашения «звезд», когда труппа нередко формировалась - а подчас это делалось и намеренно - из слабых актеров, на фоне которых могла еще ярче блистать сама «звезда». Давала себя знать и изнурительная система гастролей с многочисленными однодневными стоянками - в таких условиях актеры неизбежно скатывались к штампам, которые впоследствии прочно закреплялись в их работах, становились основным средством сценического воплощения драматургического материала. Технические новшества и усовершенствования позволяли добиваться невиданных сценических эффектов, способствовавших успеху спектаклей и привлечению в театр зрителя. Однако и в этом отношении необходимы существенные оговорки: с одной стороны, многие из этих эффектов были просто невыполнимы во время гастролей, где спектакли сплошь и рядом давались в неприспособленных помещениях, с другой - и это особенно важно - зрелищная сторона начинала все более доминировать в постановках, подавляя заложенные в них творческие импульсы, вырастая в преграду на пути самореализации театра как вида искусства. Как видим, размах в постановке театрального дела на рубеже веков далеко не всегда сочетался с творческой активностью или хотя бы предполагал ее. С несомненной очевидностью проявилось это в репертуаре. Часто его составляли пьесы классического наследия, преимущественно английские. Самыми многочисленными из них, естественно, оставались постановки пьес Шекспира. Но весьма широко шли и пьесы английских драматургов XIX в., часто доставлявшиеся на берега Америки гастрольными английскими труппами. В несколько меньшей степени, но все же достаточно широко были представлены также пьесы немецких и французских авторов. Однако за крайне редкими исключениями это были весьма посредственные сочинения традиционного коммерческого театра. Если учесть, что в XIX в., до реформы, предпринятой Ибсеном и Стриндбергом, европейская драма в целом дала мало интересного, понятно, что и ее воздействие на американский театр едва ли могло быть благотворным.