Ни критика, ни публика не догадывались, чего стоило «чудо». В Нью-Йорке всегда душно, но это лето было крайне знойным. Актриса изнывала от жары, у нее начались жестокие головные боли, ныло сердце. Как ни в чем не бывало, она выходила на сцену, пела, танцевала - «излучала свет». Вскоре ей присудили премию «Тони» за лучшее исполнение женской роли на Бродвее, что равносильно «Оскару» в кино. Пьеса держалась на ней, и Вивьен Ли не давали отдохнуть. Она же еще успевала думать о других!
Как-то вечером ей позвонил Тенесси Уильямс. Его друг Фрэнк Мерл умирал от рака легких. Мерл очень любил актрису и был бы рад видеть ее. Уильямс не просил - просто сказал, что Фрэнку хорошо бы увидеть
Вивьен Ли. Актриса тут же пригласила Уильямса и Мерла пообедать с ней: «Хотя болезнь его без сомнений была в заключительной стадии, Вивиен уделила ему большую часть своего обаяния и внимания. Впервые за многие недели он, казалось, забыл о своей депрессии. Другой человек на месте Вивиен мог бы отнестись к нему с таким сочувствием, которое имело бы обратный результат. Ничего подобного не случилось - была только деликатно выраженная симпатия к человеку. Фрэнк в тот вечер был счастлив, и, даже не имея на то других оснований, я бы всегда считал - и буду считать - ее своего рода волшебницей».
К осени «волшебница» еле держалась на ногах. Спектакль прошел более четырехсот раз, его перевели в другой театр, но врачи рекомендовали срочное возвращение в Лондон. Как и в 1953 году, Вивьен Ли доставили на борт авиалайнера. Ее лицо закрыли белым газом, и переволновавшийся Мерривейл опасался, что актриса заболела надолго. Но уже через четыре дня после возвращения она принимала дома Д. Лыюиса: «В мои годы глупо скакать по сцене и танцевать чарльстон, когда сердце колет и бьется, а по выходным дням изнывать от жары в течение шести часов. Но я делала это, и это мне нравилось. Я знала, что заболею, но мне не дали отдохнуть. Спектакль должен идти каждый вечер. Тогда это и случилось».
Жадность наказала продюсера. После ввода дублерши Вивиен Ли публика перестала ходить на пьесу. Что касается Вивьен Ли, она не отказалась от своей профессии: «Мне всегда говорят, что я должна отдохнуть. Я бы хотела отдохнуть, и особенно подумать, но я могу позволить это себе только во время болезни, а как раз тогда мне этого не хочется».
Осень 1963 - зима 1964 годов прошла относительно спокойно. Разве что из-за холодов пришлось ехать на юг. Вернувшись, актриса узнала, что Стенли Креймер предлагает ей роль в фильме Корабль дураков.
Весной 1964 года Креймер приехал в Англию, чтобы ознакомить Вивьен Ли со сценарием. Актриса прочла длинный роман Кэтрин Энн Портер, которая пыталась запечатлеть коллективный портрет человечества в начале 30-х годов, в канун прихода к власти нацистов. Вероятно, Вивьен Ли согласилась с замыслом: придать действующим лицам и ситуациям оттенок злободневности, чтобы экранизация старого романа воспринималась как предупреждение сегодняшнему человечеству. В начале июня, вместе с Мерривейлом, она прибыла в Голливуд.
Друзья во главе с Д. Кыокором заранее сняли дом - небольшой двухэтажный особняк на холме над Голливудом, обставили его мебелью, заполнили комнаты цветами и подготовили торжественный обед. С первых минут актрису хотели окружить трогательным вниманием - здесь и ее талант и силу духа.
Голливудские леди наперебой приглашали Вивьен Ли на приемы, но она отказывалась. Зато по выходным ее дом был открыт для коллег. Иногда она выходила с Мерривейлом потанцевать в ночном клубе. Предупрежденные метрдотелем оркестранты приветствовали актрису темой Тары из «
Унесенных ветром», гости поднимались и хлопали. Вивьен Ли, как всякая актриса, расцветала, хотя держалась всегда на редкость просто (официантка любимого кинематографистами ресторана «Неаполь» рассказывала: «Она бывала здесь каждый день, и мне не приходилось обслуживать более милого человека. Так скромна, можно подумать, что она ничего собой не представляет»).