Даже в этом лихорадочном смятении мысль работала стремительно. Важно одно: что скажет Ли Холман. Сама она, несмотря на недоумение и обиду (конечно, Ли будет недоумевать), дала бы согласие немедленно. Нельзя же затягивать петлю на шее человека. Тем более что ты говоришь о своей любви к нему!
Конечно, Ли Холман считает иначе. Миссис Хартли тоже. Но разве ошибка в выборе человека - грех, а не трагедия? И разве можно назвать грехом ее неподвластное разуму, нарушающее все законы тяготения чувство! Не скажет она мужу, что считает себя виноватой. Это же несправедливо!
Нет, не ожидала
Вивьен Ли, что в самый счастливый момент ее жизни, когда душа должна парить, лететь, стать совсем невесомой (а так оно и было!), она окажется так несчастна, напугана, истерзана - первый нервный кризис в ее жизни...
Утром она снова была жизнерадостной, обаятельной, заботливой Вивьен, к которой привык Фрюэн. Ли Холман не мог бы даже представить, что в его судьбе что-то изменилось. Вивиан почти не курила, забыла о приемах и только читала всю ночь напролет. Если бы она еще отказалась от сцены!
В действительности с каждым днем раздвоение становилось все мучительней. Вивиан перестала ходить к мессе. Ее жизнь (а любовь к Оливье стала ее жизнью) вступила в конфликт со всем, чему ее учили в школах иезуитского ордена «Святое сердце». Характер Вивьен Ли исключал спасительный компромисс: раз ее единственная и святая любовь оказывалась грехом, рушилось стройное здание миропорядка, где все подчинялось законам логики, справедливости, красоты.
Конечно, ее мать заметила, что Вивиан больше не бывает на мессе. Их споры ложились дополнительным грузом. Миссис Хартли готова закрыть глаза на связь с другим мужчиной, но не хочет и слышать о разводе! Ли не могла упрекать в лицемерии родную мать, но она не могла признать позицию миссис Хартли ни логичной, ни человечной.
Как большинство мужчин, Оливье не видел в этой ситуации ничего трагического. Друзья Джилл Эсмонд познакомили его с молодым, но достаточно известным режиссером Тайроном Гатри, который хотел поставить в «Олд Вик» «Гамлета». В итоге Гатри предложил Оливье сыграть главную роль.
Вместе с режиссером они посетили психиатра Э. Джонса. В доме Джонса возникла новая концепция «Гамлета»: медлительность Принца следует объяснить «Эдиповым комплексом», его тайной страстью к матери, королеве Гертруде.
В январе 1937 года состоялась премьера. Мнения критиков разделились, но Вивьен Ли не находила в Гамлете-Оливье никаких изъянов.