Чудо - чудом, только было оно грустное, и не случайно другой очевидец вспоминает о нем с неожиданным эпитетом: безнадежно. Двое безнадежно влюбленных. И правда - 21 августа Джилл Эсмонд родила сына. Как было условлено, его назвали Тарквинием (Тарквином).
Время шло, и с каждым днем влюбленным становилось труднее. Оливье стал постоянным гостем в доме Холмана. Они не могли не видеть друг друга и мучительно переносили осуждающие взгляды экономки и нянюшки Нэнни Оук.
«Огонь над Англией» не имел большого успеха, и хотя все роли исполняли известные артисты, большинство персонажей не запоминалось вообще.
Синтия Вивьен Ли оставалась в памяти - юная и наивная, «безнадежно» влюбленная и беззащитная. По сюжету она любила Майкла, провожала его па верную смерть в Испанию, а в финале ликовала вместе с ним после гибели «Непобедимой Армады».
Опыт прежних съемок но прошел для актрисы даром.
Вивьен Ли помнила, что в кино самое выразительное - пластика, и стремилась показать на экране мысль, движение эмоций, борьбу чувств. Если это получалось, перед зрителем оказывалась не просто очаровательная, по уши влюбленная инженю (каких много было в Голливуде), а подросток, который начинает чувствовать себя женщиной, защищает свою любовь в борьбе с всесильной соперницей и, неожиданно для себя, начинает сочувствовать старой, безобразной королеве. Таких моментов было немного, но именно тогда Синтия становилась по-человечески интересной. Говорил ли Майкл - Оливье, что обрадован вниманием королевы, и в улыбке подростка смешивались детская обида, взрослая ревность, влюбленность и ужас перед открытием. Или (когда Елизавета награждала Синтию незаслуженной пощечиной) недоумение, растерянность, беспомощный фрейлины сменялись жалостью - слишком уж жалка королева без парика, перед зеркалом, перед лицом своей старости и увядания...
К концу октября работа над фильмом завершилась. Лоренс Оливье и Вивьен Ли решили еще раз проверить себя. Оливье выехал на Капри с Джилл Эсмонд, Вивьен Ли собралась в Европу с Ли Ходманом. Однако судьба как будто подталкивала ее к Оливье. В последний момент Холман не смог оставить дела и убедил жену ехать вместе с Освальдом Фрюэном. Фрюэн, который со слов друга считал «Вивлинг» очень красивой, очень избалованной девушкой с очаровательными манерами и полагал, что она не слишком умна и сердечна, давно уже «начал размышлять». Естественно, он согласился составить ей компанию.
Холман знал, что Вивьен Ли неизменно пользовалась успехом у огромного большинства мужчин. Точно так же он знал, что каждый раз она устанавливала дистанцию (ближе или дальше, зависело от человека), и невидимая эта граница существовала всегда, помогая сохранить дружбу, уважение и то благородство отношений, которое раздражает и ставит в тупик людей низких и злых.
Всю дорогу из Лондона в Рим Вивьен Ли и Фрюэн провели в разговорах, и старый моряк не переставал удивляться: «С тех пор как она внезапно, в один вечер, обрела славу, а я попрекнул ее этим и предположил, что она станет другой, а она едва не расплакалась, я полюбил ее братски и не мог попять, почему вдобавок не влюбился в нее до безумия. Меня очень волновала мысль - удастся ли мне благополучно выйти из этой ситуации? Я мог не волноваться».