Подобный «анимализм» служит средством характеристики и героя, и действия и выражается в уподоблении натуры и поведения человека повадкам животного либо в раскрытии человеческих отношений через отношения человека и животного.
Можно рассматривать такого рода «анимализм» как результат проникновения в американскую драму эстетики натурализма (что нередко и делается) с его фатализмом биологической детерминированности. Хотя отрицать влияния натурализма на драматургию, как и вообще на литературу США, было бы бессмысленно, такое объяснение представляется все же неудовлетворительным. В этом случае совершенно упускается из виду столь существенное в системе американской идеологии и культуры обращение к историческому опыту, который в условиях нового времени, с присущей ему формой социальных отношений, потребовал возрождения «примитивных», «до-социальных» форм.
Кроме того, «анималистичность» персонажей и действия нередко выступает у О'Нила как средство утверждения эстетики реализма. Пласт анималистических образов, которым насыщена, скажем, ткань такой пьесы, как «Любовь под вязами», непосредственно содействует решению основной художественной задачи: воссоздать специфику сельской жизни, природу мироощущения и мышления человека, чье существование определяется близостью к естественным началам бытия. С аналогичным во многом подходом к изобралхению деревенской жизни и художественному воплощению крестьянского мировосприятия в русской литературе мы встречаемся в поэзии Некрасова.
По существу, подобное изображение мира и мироощущения человека, живущего в деревне, для Соединенных
Штатов - на ферме, это прием достаточно традиционный, во всяком случае достаточно утвердившийся в литературе, когда создавались пьесы О'Нила. Принципиально важно другое - то, что благодаря О'Нилу такая «природность», «первозданность» закрепилась в американской драме как свойство сознания персонажей, отнюдь не связанных с фермерским миром и бытом.