Таким образом, в пьесах, создававшихся Миллером, Т. Уильямсом, Олби, на протяжении четырех последних десятилетий, конфликт обозначен совершенно четко, хотя его разрешение видится авторам в сфере личного преодоления героем враждебных обстоятельств. Это также сближает их понимание героя, его противостояния обществу, безялалостно поработившему человека, растоптавшему его личность, с о'ниловским.
Об этом, в частности, красноречиво свидетельствуют размышления Миллера о герое трагедии. Отвергая расхожие представления о том, что трагедия как жанр в наши дни невозможна, поскольку, согласно утверждениям приверженцев подобных воззрений, обыкновенный человек в силу своего низкого положения не может быть трагическим героем, он излагает в статье «Трагедия и обыкновенный человек» собственную точку зрения на этот вопрос, в которой явно слышатся отголоски о'ниловской концепции героя. «Трагическое чувство», пишет Миллер, появляется «в присутствии персонажа, готового, если необходимо, положить жизнь ради того, чтобы сохранить лишь одно - чувство собственного достоинства» 8. Развивая свою мысль, Миллер замечает далее, что, в то время как «трагедия действительно есть следствие всепоглощающего стремления человека оценить себя по справедливости, его гибель выявляет зло и порочность окруя^ающего мира» (курсив наш.- М. К.) \ Драматург говорит о «героическом штурме жизни» 10, в котором реализуется готовность персонажа сохранять верность своему представлению о себе. «Ибо,- продолжает драматург,- если утверждение, что трагический герой, в сущности, намерен сполна востребовать все, что причитается ему как личности, соответствует истине и если эта борьба должна быть всепоглощающей и безоглядной, тогда она автоматически показывает несокрушимость воли человека в осуществлении своей человеческой сущности» (курсив наш.- М. К.)