Финал, возвращавший действие к исходной точке, вновь поднимал вопрос о забастовке. По существу, в прошедших перед зрителем эпизодах частной жизни, в миниатюре воспроизводивших мир, знакомый по пьесам «Воспрянь и пой!» и «Потерянный рай», совершалось своего рода восхождение по спирали. Благодаря этому призывы и лозунги, звучавшие вначале, воспринимались теперь иначе - не как голословная агитация, а как выражение внутренних побуждений каждого, вынесенных из выпавших на его долю жизненных испытаний.
Критика социального устройства Америки, которую Одетс развертывает в этих пьесах, продолжает линию, начатую О'Нилом. Красной нитью проводится в них мотив ложных ценностей, которые несет американская цивилизация. Несправедливость устоев, на которых покоится буржуазное общество, столь многогранно раскрытая О'Нилом, находит отражение и в «Потерянном рае», «Воспрянь и пой!» и «Вояшдании Лефти», прежде всего в контрасте богатства и нищеты. В трактовке Одетса его средоточием выступают социально-имущественные отношения, что говорит об известном сужении сравнительно с драматургией О'Нила, где важнейшим моментом было противопоставление материального богатства и нищеты духа.
Особую роль играло это противопоставление в раскрытии темы успеха, в котором О'Нил первостепенное значение придавал его обесчеловечивающему воздействию на личность («Великий Бог Браун», «Марко-Миллионщик»). Одетс, лишь едва коснувшись темы успеха в пьесе «Воспрянь и пой!» (в образе Морти, беззастенчивого дельца, который спустя неделю после самоубийства отца озабочен единственно тем, как бы получше обвести страхового агента относительно оставленной погибшим страховки, да притом так, чтобы урвать побольше у законного наследника), уделил ей больше внимания в «Потерянном рае». Целиком с нею связана линия Бена, старшего сына главы семейства, Лео Гордона. Казалось бы, сама судьба позаботилась о нем, приготовив ему лучезарное будущее. Олимпийский чемпион, Бен окружен славой и поклонением, а залогом его успеха предстает золотая статуэтка, врученная ему как сильнейшему спортсмену. Но мир оказывается не более милостив к нему, чем к простому смертному. Тем тяжелее его неожиданное крушение.