О'Нил представляет свою собственную и нашу драму как драму народа, утратившего, но все еще ищущего какого-то принципа единства, в отсутствии которого каждый чувствует себя изолированным и раздавленным. Сила О'Нила - в непрестанных поисках цельности, разрушенной в Новом Свете. Мы хиреем, лишившись многовековой тайны здоровья. О'Нил посвящает свои силы его восстановлению».
Клермен уловил и многообразие конкретных воплощений основного конфликта драматургии О'Нила, и то, что стягивает их в единый узел, позволяя подняться на следующий уровень обобщения. Взятый в таком ракурсе конфликт разрастается до противостояния одержимого жаждой обладания собственнического общества и самой Жизни. Осмыслить катастрофические масштабы этого конфликта позволило лишь наше время, подтвердив убийственную правоту самых мрачных прозрений и пророчеств драматурга.
Развернутые в драме О'Нила конфликты имеют своим вторым полюсом личность. О'Нил исследовал ее с той же страстностью и одержимостью, с какой пытался постичь причины общественных недугов. Бесстрашно погружаясь в пучины страданий своих персонажей, проникая в тайны человеческого сердца, драматург открывал неразрывную связь сознания, всего внутреннего мира человека с миром внешним, под чьим губительным воздействием необратимо деформируется кажущаяся абсолютно неподвластной ему человеческая психика. Душа человека становится главной ареной борьбы между личностью и обществом и одновременно ее главным объектом. Именно на нее направлена агрессия общественных сил, стремящихся раздавить, уничтожить в ней все индивидуально-личностное, навязать ей стандарты буржуазного практицизма и конформности, приводящих в конечном счете к духовному омертвению.
Видя в этом вторжении внутрь причину неизбежного поражения личности, О'Нил отнюдь не отводит человеку в его конфликте с обществом роль пассивной жертвы. Протагонист О'Нила отчаянно, одержимо, доходя буквально до исступления, сопротивляется давлению обстоятельств, поползновениям буржуазного Мира полностью подчинить его себе. В такой трактовке расстановки сил в конфликте американский драматург существенно расходится с новой драмой, сохраняя с ней неразрывную связь в трактовке действия и в определении природы конфликта как трагедии жизни.