В борьбе, которой и по сей день не видно конца, американские драматурги вынуждены вновь и вновь отстаивать свое право на творчество. Но, уничтожив единовластие коммерческого подхода, О'Нил создал предпосылки для дальнейшего развития драмы, которых не существовало в его время.
Основой осуществленного О'Нилом коренного преобразования отечественной драматургии стал полный пересмотр ее взаимоотношений с действительностью. Главной бедой современного американского театра, в понимании О'Нила, было не то, что драматургия недостаточно богата, развита, изощрена в средствах выражения, а то, что она была лишена жизни, а потому и лишена правды. Используя привычные клише и условности, обкатанные бессчетным употреблением, она была способна лишь рисовать льстившие буржуазной публике картинки, «цветные литографии» (правильнее было бы перевести - олеографии), по выражению Марка Твена, в которых при всей их красочности и занимательности не чувствовалось дыхания жизни.
О'Нил отбросил устойчивые формулы ремесленных поделок, наводнявших американскую сцену, не позволявших жизни во всем ее многообразии и величии пробиться на подмостки, и обратился к окружающему миру. Как для художника жизнь стала для него и истоком творчества, и конечной целью творения. «Жизнь, которая путает все формулы», стала для него и мерой художественной правды. Свой долг художника О'Нил видел в утверждении на сцене жизни, которая и есть правда, и правды, которая и есть жизнь. При этом он в полной мере сознавал особую сложность стоявшей перед ним задачи. «Правда в театре, как и в жизни,- писал драматург,- неизменно трудна, точно так же ложь - неизменно легка». Сознавал и то, что достичь поставленной цели не-возможно, довольствуясь поверхностным срезом действительности, простым ее копированием, сколь бы раболепно слепок ни следовал оригиналу.