То, о чем говорит Якобсон, имеет самое непосредственное отношение к творчеству О'Нила. Поставив во главу угла глубокое художественное освоение жизни, драматург не мог принять той теории «реализма», которая утверждалась тогда (да принята и поныне) американской эстетикой. Противопоставляя ей свое устремление к постижению основ бытия, к проникновению посредством художественного анализа в глубины реальности, О'Нил назвал свой метод, призванный решать поставленные им перед собой задачи, «супернатурализмом».
«...Лишь посредством некой формы „супернатурализма" можем мы выразить в театре то, что интуитивно постигаем в губительной одержимости собственной персоной, которой мы, люди нового времени (moderns), расплачиваемся за отпущенную нам в долг жизнь. Старый „натурализм" - или „реализм" (дай бог, чтобы нашелся гений настолько могучий, что смог бы раз и навсегда определить разницу между этими понятиями) - больше не пригоден. Он воплощает дерзкие устремления к самопознанию наших отцов, направлявших на больную природу семейный кодак. Но для нас их былая отвага - чепуха; мы уже нащелкали предостаточно снимков друг друга в любых неизящных позах; мы уже слишком натерпелись поверхностных банальностей. Нам стыдно, что мы так много подглядывали в замочные скважины, неизменно скосив глаза в сторону тяжелых, бездушных телес - тучных фактов,- среди которых не было ни единого обнаженного духа; нам осточертели видимости, но теперь мы идем на поправку, мы „преодолеваем и двигаем дальше", в некую пока не опознанную область, где наши души, осатаневшие от одиночества и подлой неспособности плоти к самовыражению, .медленно создают свой новый язык родства».
Эти слова взяты из небольшой статьи О'Нила, помещенной в программе спектакля, подготовленного театральной группой, с которой сотрудничал драматург, по пьесе Стриндберга «Соната призраков». По глубокому убеждению О'Нила, Стриндберг был предтечей современной драмы, надежды на развитие которой О'Нил прямо связывал с усвоением художественных заветов шведского драматурга. Опорой на творческое наследие Стриндберга объяснял он и успехи современной драмы, в частности экспрессионизма. «Все, что есть непреходящего в том, что мы нестрого именуем „экспрессионизмом",- все, что представляет собой художественно ценный и основательный театр,- восходит, как нетрудно установить, через Веде-кинда к Стриндбергу - „Игре снов", „Преступлениям и преступлениям", „Сонате призраков" и т. д.»