Крупнейший американский критик Джон Гасснер, напротив, отмечая сложную диалектику взаимосвязей реалистических и экспрессионистских тенденций в пьесах О'Нила, все же видел в нем прежде всего реалиста. Для него несомненно, что «впечатляющую силу его экспрессионистских экспериментов, их превосходство над большинством экспрессионистских пьес американских драматургов, следует приписать главным образом натуралистической конкретности фона и среды в „Императоре Джонсе", „Косматой обезьяне", „Всем детям Божьим даны крылья", „Великом Боге Брауне" и „Странной интерлюдии". Самый их экспрессионизм,- вносит Гасснер существенное дополнение,- есть продолжение или интенсификация специфического факта...» «Двойственность художественной манеры» О'Нила выделяет как основу его творчества и А. С. Ромм. Разделение на две группы пьес, о котором уже говорилось, по ее мнению, «в целом приемлемое, все же требует некоторых оговорок. Нельзя не видеть, что стена, воздвигнутая между двумя указанными драматическими циклами4, зыбка и проницаема. Большинство пьес О'Нила колеблется на грани экспрессионизма и реализма и может быть причислено к той или другой категории лишь ценою известных допущений. По существу же все ого пьесы, независимо от преобладающей в них стилевой тенденции, являются разновидностями единого драматического вида - социально-философской драмы с глубоким подтекстом, средством выявления которого служит целый арсенал символических образов и приемов». Реализм О Нила, уточняет далее исследовательница, «представляет собой сплав различных стилевых компонентов - символического, натуралистического, экспрессионистского».
Для того чтобы выяснить характер и направление художественных экспериментов О'Нила, необходимо рассматривать их в свете исканий всей западной драматургии конца XIX - начала XX в. и питавших ее эстетических идей, учитывая также специфику литературного процесса в Соединенных Штатах.