Мрачным сарказмом исполнены страницы трилогии «Траур к лицу Электре», особенно монологи Орина. Как для Дайона, а затем для Лэрри («Продавец льда грядет»), сарказм для него - средство выражения глубочайшего разочарования в жизни: душевного надлома, порожденного жестокостью братоубийственной войны, которой не может искупить благородство целей.
В «Косматой обезьяне» наряду с иронией значительную роль играет гротеск. С помощью него О'Нил добивается сатирического заострения образов, воплощающих враждебное протагонисту окружение, отступая в этом от канонов и античной, и елизаветинской драмы, где антагонист (Креон, Яго) изображается, по сути, теми же средствами, что и протагонист.
Действие «Любви под вязами» отнесено к середине прошлого столетия. Этот момент весьма существен для понимания дальнейшей эволюции О'Нила. Стремясь к созданию современной трагедии, драматург смог осуществить синтез двух найденных им форм: «всеобщей трагедии» и «трагедии личности» - лишь на историческом материале. Следующим этапом явилось его новое обращение к современной тематике. А с ней вернулась и форма «трагедии личности». Но не просто вернулась - она пришла в обновленном виде, обогащенная опытом «всеобщей трагедии». В ней заметно стремление к сближению обеих форм.
«Трагедией личности» ее позволяет назвать то, что и «Великий Бог Браун» и «Странная интерлюдия», и «Динамо» по-прежнему строятся вокруг судьбы одного трагического героя. Образ протагониста вновь решается средствами психологического письма, хотя в каждом случае драматург прибегает к различным приемам. Изобретательность О'Нила поистине фантастична. Не довольствуясь своими открытиями в «Императоре Джонсе» и «Косматой обезьяне», оп впервые с этой целью вводит в «Великом Боге Брауне» маски. Передавая расщепление сознания протагониста, маска внешне закрепляет несовместимость различных сторон и свойств личности. С присутствием маски они обретают самодовлеющий характер, показывая, что в сознании героя возобладали центробежные силы. В «Странной интерлюдии» подобный эффект достигается противопоставлением диалога и «потока сознания»; ни в каленом из них в отдельности, ни даже во вместе взятых личность не выступает адекватно самой себе, а ее возврат к гармоническому целому уже невозможен. То, что привело к ее внутреннему разрыву, находится вне ее: причина коренится в социальной действительности и неподвластна личности.