Эти разделенные дистанцией лет высказывания не только говорят о единстве мировоззренческих позиций драматурга, о том, что он сохранил критическое отношение к американской действительности на протяжении всей своей творческой жизни. Они позволяют понять, в чем, по мысли О'Нила, причина жизненного поражения человека в американском обществе и соответственно - протагониста в его драме, что рождает американскую трагедию. Драматург со всей решительностью заявляет, что ее исток - в забвении духовных ценностей, подчинении низменным, грубо материальным целям, которые господство буржуазии навязало и человеку, и обществу в целом.
Не соглашался драматург с критиками в истолковании трагедии как жанра беспросветно мрачного, проникнутого безысходностью и пессимизмом. Для него самого трагедия была воплощением жизнеутверждающего начала. Лишь заключенная в ней возможность прозрения высшей человеческой правды ведет, по убеждению О'Нила, к достижению подлинной красоты.
«Меня упрекали, говорил драматург, в безысходной мрачности. Разве это пессимистический взгляд на жизнь? Не думаю. Есть поверхностный оптимизм, а есть другой, высший, не поверхностный оптимизм, который обычно путают с пессимизмом. Для меня единственно трагическое обладает той имеющей значение красотой, которая есть истина. В нем - смысл жизни и надежда. Самое благородное есть извечно и самое трагичное. Люди, которые, преуспев, не устремляются к высшему поражению, духовно сродни среднему классу. Человек, стремящийся только к тому, что достижимо, должен быть приговорен достичь его -да с тем и остаться. Лишь через недостгокимое обретает человек надежду, ради которой стоит жить и умереть,- и таким образом достигает собственного осуществления. Тот, кто духовно вознагражден надеждой в безнадежности, ближе к звездам и подиояшю радуги».