Отказ от иллюзий, к которому призывает Хики, отождествляется им с отказом от «завтра». Недоумевая, отчего те, кого он желает обратить в свою веру, не радуются новообретенной свободе, он вновь и вновь расписывает им достоинства их теперешнего состояния: «Разве вы не знаете, что теперь вы свободны и можете быть самими собой и вам нет необходимости испытывать угрызения или чувство вины или лгать себе, что исправитесь завтра? Неужели вы не видите, что теперь нет никакого завтра? Вы избавились от него навсегда! Вы убили его!» Фактически Хики предлагает им отказаться от будущего, место которого займет бесконечное настоящее. Вопреки его ожиданиям, друзья не спешат вступить в царство, где нет не только времени, но и чувства вины, угрызений совести, ляш. Отчего же не хотят они избавиться от этого тяжкого и мучительного груза? Отчего не хотят стать самими собой? Тем более что это должно принести им счастье. Хики так и заявляет: «Вы же знаете, единственное, чего я хочу, это видеть вас счастливыми...» (225).
Как ни низко пали герои пьесы, они все же сознают, что, если быть «самим собой» означает утратить угрызения совести и надежду на исправление (сколь бы призрачной она ни была), это равнозначно признанию и приятию полного и необратимого несовершенства мира и человека. Если рассмотреть соединенные в реплике Хики чувства, нетрудно заметить, что все они предполагают необходимым условием нравственную норму, которая сохраняет свою действенность для человека, который им подвержен. Иными словами, для него сохраняет значимость нравственный идеал, за отступление от которого он претерпевает от самого себя нравственное осуждение (муки совести) и восстановить который надеется, исправившись в соответствии с ним. Иллюзии, которыми тешат себя жалкие пропойцы в пьесе «Продавец льда грядет», несут в себе лишь слабый отсвет идеала, который им, разумеется, никогда не придет в голову назвать столь высоким словом. Трагедия человеческого существования вырастает, таким образом, в пьесе в трагедию утраченных идеалов, что в равной мере относится и к личности, и к обществу, и к человеческому сообществу в целом.