Таким образом, создается маска - условная ложь. Лишь с того момента, как лицо приучается лгать, скрывая свои истинные чувства за маской, начинается настоящее развитие лица. Лицо начинает лгать потому, что оно вдруг сознало свою способность раскрывать правду более глубокую, которую опасно раскрывать перед всеми. Способность к лжи и правде развивается одновременно и параллельно. Чем глубже сознание своей индивидуальной правды, тем шире возможности обмана. Общественная ложь - как бы одежда лица» (курсив наш.- М. К.) .
Волошин говорит о драматическом процессе выделения, обособления личности от среды, о ее духовном становлении. В Дайоне и передано «настоящее развитие лица», где расстояние между внутренним и внешним обликом протагониста представлено отделением маски от лица, символизирующим трагическую разность современного человека. Развивая далее свою мысль, Волошин пишет: «Общество, которое инстинктивно опасается всякой эксцентричности, насмешкой, недоверием, иногда просто физической силой неволит принять ту или иную маску, официально им признанную. С другой же стороны, для натур скрытных и не желающих ежеминутно выявлять себя и обнаруживать каждое свое душевное движение, маска является убежищем, раковиной, в которой они прячутся, своего рода правом неприкосновенности личности. С этой точки зрения маска является важной ступенью в культуре личности. Но. с другой стороны, большинство, люди средние, сознающие свое «я» только на поверхности своей одежды, являются рабами своих масок и, повторяя жесты маски, ими мыслят и ими чувствуют» (курсив наш.- М. К.).
Все это имеет непосредственное отношение к фигуре Дайона, спасающего под маской отвергнутые обществом Духовные ценности, и к пьесе в целом, где остальные персонажи выступают как «рабы собственных масок», и оттого их внутренний облик фактически совпадает с их общественной маской.
Эту двойную функцию маски в построении образа протагониста отмечает и сам драматург: «Маска Пана, которую Дайон надел мальчиком,- это не только защита для повышенно чувствительного живописца и поэта, но также неотъемлемая часть его характера как художника.