Однако, как ни увлекала О'Нила философская мысль Востока, заключает Робинсон, как ни высмеивал он „западную алчность и бесчувственность своего протагониста, драматург не мог отрешиться от своего дуалистического западного мировосприятия, так как оно составляет сущность его драматического, трагического видения". Следует особо подчеркнуть, что восточная философия была значима для О'Нила прежде всего как средство правдивого воссоздания облика Востока, что для О'Нила означало в первую очередь его духовную сущность. Драматург вовсе не собирался походить на своего протагониста, который при переезде из Персии в Индию, из Индии в Монголию обнаруживает лишь смену костюмов и декораций. Естественно, что при таком взгляде Восток остается для Марко тайной за семью печатями. Этот опереточный Восток - выразительная черта в характеристике героя, подчеркивающая его собственную пустоту и одномерность, отсутствие тонкости восприятия, неумение и нежелание проникнуть в суть явлений.
Ванлто и то, что в противопоставлении Востока и Запада, выявляющем духовную ущербность западной цивилизации, Восток обнаруживает свое превосходство над нею, если можно так выразиться, на «западной территории». Речь идет о безответной любви Кукачин и о горе Кублай-хана, вызванном ее смертью. Ведь в конечном счете это превосходство обнаруживается не в мудрости учения, призывающего к отрешенному созерцанию несовершенства мира, а в глубоком самоотверженном чувстве. Этот высокий строй чувств создает в пьесе целый поэтический мир, лишь усиливающий по контрасту сатирическую заостренность характеристики героя.
Когда во время работы над пьесой, О'Нил писал Мак-гауэиу: «Я удовлетворен ее развитием - я даже в восторге! Дитя должно выйти либо непревзойденной сатирической красавицей - либо наибогопротивнейшим чудовищем! Красавицей - произношу я с нежностью. Сатирической или нет, остается посмотреть,- но Красавица - это как раз то слово»,- он несомненно имел в виду Кукачин и Кублай-хана.