Как и «Подлодка», стихотворение отмечено соединением вызова и иронии, направленной против обывательского самодовольства, а его заключительная строфа, своим хлестким напором выражающая нетерпение автора, как бы призвана подстегнуть, пробудить дремлющую в недрах общества революцию
Впоследствии скепсис О'Нила в отношении перспектив буржуазного прогресса усилился благодаря разочарованию в революционном движении как способе решения общественных противоречий бытия, хотя как художник он отнюдь не утратил интереса к его социальным аспектам. О'Нил, как известно, не принял теории марксизма16 и потому, естественно, расходился с ней в понимании социального, ставя во главу угла феномен отчуждения. В результате и разрешение противоречий современного общества виделось ему совершенно иначе; не уничтожение системы социальной несправедливости, а достижение полной гармонии человека с миром. К осознанию этой проблемы О'Нил подошел на рубеже 10-20-х годов, что нашло отражение в таких пьесах, как «За горизонтом» и «Император Джонс». Особенно остро поставил О'Нил эту проблему в «Косматой обезьяне», которая по глубине разработки социальной проблематики принадлеяшт к числу наивысших достижений драматурга и является одной из самых ярких страниц в истории американской драматургии. Обратившись к исследованию коренных противоречий капиталистического общества, О'Нил с необычайной, не видаипой ни до того, пи после смелостью показал пропасть, разделившую буржуазию и трудящиеся массы. Господство буржуазии представлено в пьесе не только как источник Ячсстокой эксплуатации и несправедливости - в ходе развития действия оно обнаруживает свою тотальную враждебность человеку, расторгая все его естественные связи с первоосновами бытия. Ответом О'Нила было полное отрицание капитализма, в отношении которого он не видел никаких «смягчающих» обстоятельств.
Эту бескомпромиссность оценки О'Нилом современного общества и имел в виду Артур Миллер, когда писал, что о'ниловские герои «испытывали отчуждение» в американской системе «потому, что им было до смерти необходимо вырваться из нее, выбросить ее на свалку со всем ее кичливым самовосхвалением, ее благочинной претензией на духовные ценности, поскольку фактически она создавала опустошенных, бескрылых людей, задыхающихся от не имеющего названия отчаяния.